Илья Гуревич: Север раздолбайства не прощает!

На Чукотке очередные необычные гости. Это члены петербургской экспедиции, проехавшие почти 500 километров на велосипедах из якутского поселка Черский в самый северный город страны – Певек. Цель у путешественников благая – привлечь внимание общества к проблеме донорства костного мозга для представителей северных народов. Корр. ИА «Чукотка» встретился с руководителем экспедиции Ильей Гуревичем и расспросил его о мотивах и трудностях поездки, а также о настоящих людях северо-востока страны.

Популярность нужно использовать во благо

- Илья, как возникла сама идея совершить поездку из Черского до Певека?

- Наша команда всегда ставила перед собой задачу понять, где находится предел велосипеда и человека. Нас не очень интересовала возможность езды по дорогам, поскольку это могут сделать все. Мы пересекаем пустыни, колесим по льдам. Начинали с относительно простых задач – ездили из Якутии на полюс холода. Потом решили осваивать льды озер, рек, морей. Это довольно интересное задание. Чтобы его выполнить, недостаточно просто быть в хорошей физической форме, нужно обязательно «прикладывать» голову – как проехать, пройти лед. Я считаю, что после всего этого наша команда достигла определенной известности. Пожалуй, в этом плане мы первые в мире. Например, про нашу команду написано в путеводителе «Lonely Planet». А в 2013 году после предыдущей экспедиции на Чукотку нас приглашали с лекцией на конференцию путешественников в Дубай.

Но очень беспокоил вопрос о том, как поставить то, что мы делаем, на службу обществу. Многие люди, которые чего-то достигли в жизни, готовы часть своих умений или известности посвятить другим. Я недавно прочел об актере Хабенском, который тратит большие средства на благотворительность. Мы, конечно, не фигуры номер один в этом мире, но велосипедисты нас знают. И мы начали проводить различные благотворительные мероприятия. Например, акцию по сбору средств на покупку велосипедов с ручным приводом для реабилитации людей после травм позвоночника.

После этого решили сделать новый проект. Идею подсказал мой друг – доктор Вишневский. Он рассказал о проблеме, для решения которой не нужно собирать деньги, а необходимо агитировать молодых активных людей, чтобы они становились донорами костного мозга. Кровь на типирование берут до 45 лет, донором человек может стать до 60. Но, в отличие от обычного донорства крови, у костного мозга существует десять параметров для совпадения, и многие из них предопределены генетически. И если ребенок из Якутии или с Чукотки заболеет, то найти для него донора среди жителей западной части России довольно сложно, поскольку здесь речь идет о генетических особенностях.

- О каких заболеваниях идет речь?

- Например, лейкемии. Это основное заболевание, для лечения которого требуется пересадка костного мозга. Искать донора для заболевшего человека можно только в реестре. В российском находится всего 70 тысяч доноров, и было проведено 140 операций по пересадке костного мозга. Это проблема. Соответственно, чем больше людей подумают об этом заранее, сдадут кровь на типирование и станут потенциальными донорами, то шансов на спасение заболевших будет больше. Кстати, реестр костного мозга носит имя Васи Перевозчикова. Ему было 12 лет, и он своего донора так и не дождался.

Я очень люблю Север, но моя кровь вряд ли может подойти, хотя я сдал ее на типирование. Я был бы рад, если мой биологический материал кому-то подошел. Приезжая сюда, мы совершаем некое путешествие в прошлое. Видим, как здесь работают многие сервисы, которые у нас были 15-20 лет назад. Инфраструктуры здесь мало. И даже если житель Певека, Айона или Рыркайпия захочет стать донором костного мозга, у него нет для этого возможности.

По прилету в Петербург мы планируем показывать мотивирующий ролик студентам с Севера. В нем мы говорим о том, что любим Север, сами сдали кровь на типирование, потом прошли зимой на велосипедах почти пятьсот километров по арктическому берегу для того, чтобы привлечь внимание к больным людям, которые живут в этом регионе. Ребята, учащиеся в Петербурге, не будьте равнодушны, сходите, сдайте кровь, это повысит шансы ваших земляков.

- То есть поговорить с молодежью на понятном и доступном ей языке видеоконтента?

- Не только, также предусмотрены лекции, выступления в СМИ. Мы хотим повторить путь актеров: людям важно, когда известный артист скажет о том, что нужно сделать, чтобы помочь обществу. Кто-то следит за нашими путешествиями, поскольку экстремальный туризм приковывает внимание. По сути, типирование – достаточно простая процедура, которая займет не больше десяти минут. Нужно только дойти до лаборатории и сдать кровь. Пройдут годы, и вдруг найдется человек, которому пригодится ваш биологический материал. Тем самым ты можешь кого-то спасти. Поймите, это же так просто – тебе ничего не стоит поделиться частичкой себя.

Каждое новое путешествие – анализ предыдущего опыта

- И все же, почему Певек? Когда вы рассказывали о своей идее центральным СМИ, некоторые жители региона были настроены довольно критически к вашей затее, считая, что она утопична.

- Арктические путешествия мы начали в 2007 году. Был такой легендарный путешественник Глеб Травин, который в 20-е годы проехал вокруг границы Советского Союза. Мы решили попробовать нечто подобное. И нынешняя экспедиция для нас – самая успешная из всех. Мы постоянно учимся на своих ошибках, копим опыт, совершенствуем технику, лучше понимаем, что такое Арктика. Да и с погодой нам очень повезло, что дало возможность приехать на несколько дней раньше. Как будто сам Всевышний нам помог.

Ведь такие проекты в России пока редкость. Кто-то проводит благотворительные марафоны, мы же хотим, чтобы нечто подобное нашему начинанию стало традицией для всех, кто занимается туризмом высокой сложности, что привлекает большое внимание со стороны.

- Как проходила предварительная прокладка маршрута, сколько времени у вас это заняло?

- В 2013 году мы делали экспедицию с Биллингса в Певек. Готовиться к такому путешествию достаточно сложно. Объясню почему. Если вы связываетесь с каким-то северянином или полярником, он думает, что мы ничего не знаем об Арктике и, наверное, по-своему прав. Человек говорит нам о том, что воплотить нашу задумку в жизнь нереально – экспедиция погибнет на маршруте. Также люди не понимают возможности современного велосипеда. У моего железного коня ширина колеса 12 сантиметров, шипованная резина. Иногда встречаются супер-оптимисты, которые говорят, что мы буквально полетим на крыльях. Истина где-то посередине.

В основном, приходится учиться на своих ошибках. Это связано с тем, что велосипед на Севере не очень распространен как средство передвижения. Как правило, на нем ездят по дорогам, но не по насту или льду. Спросить особо не у кого. Погодные условия можно познать только на собственной шкуре. Но в этом кроется дополнительный интерес.

Нам фантастически повезло с погодой, но предварительные предпосылки «поймать» ее уже были. В прошлый раз мы ездили в середине апреля из Биллингса в Певек и поняли, что чуть поздно, поскольку было уже тепло, наст держал плохо. В этот раз мы сдвинули временные рамки.

- Тем не менее, встречающая сторона в лице певекчанина Юрия Капасева иронизировала над вами в своем блоге на тему рубки продуктов в условиях «атомного дубака». Капасев советовал пилить еду, поскольку крошки от нее крайне вкусны.

- Могу сказать , что самые «холодные» наши походы совершались не по побережью. Это были Байкал и Якутия. И иногда действительно приходилось рубить еду. Но там есть люди, поэтому можно было в магазине заранее все порезать. Здесь я не думал, что дойдет до такого, поскольку продукты можно спокойно резать, когда на столбике термометра минус 10-15 градусов. Свыше двадцати – приходится рубить. Смешно, конечно, но не могу сказать, что это было большой проблемой. Поскольку мы завершили маршрут немного раньше, у нас не стоял вопрос о подъедании крошек, наоборот, мы даже в Певеке оставили часть своего питания полярнику, который ждал отправки на остров Врангеля.

- Сколько места заняли провизия и вещи для путешествия?

- Каждый вез чуть более 30 килограммов. Мир постоянно меняется, и есть калорийные продукты, которые мало весят. Это, например, не тушенка, а отваренное и высушенное мясо. Или энергетически ценный порошок, а также ненавидимый многими продукт – соя, он очень питательный. Плюс по дороге мы заезжали на несколько полярных станций, где нас подкармливали. Их работники, например, угощали нас местной рыбой.

- Их не удивляли нежданные гости на велосипедах?

- Хочу сказать, что северяне – особые люди, и полярники в том числе. Наш приезд на велосипедах их удивлял слабо. Может быть, это связано с тем, что люди на полярных станциях много чего видели. Все, кто идет по побережью, заходят к ним в гости. И, видимо, они привыкли к тому, что всякие «ненормальные» заезжают на огонек. Конечно, велосипеды вызывали у них определенный интерес, но не более того. В центральной России, на материке, больше удивления вызывает факт поездки на велосипеде по льду.

- Белых медведей не удалось встретить?

- Удалось не увидеть, чему мы очень рады, потому что, на самом деле, зверь опасный. Но когда мы проходили мыс перед малой Баранихой, то видели на снегу огромное количество медвежьих следов. Потом поняли, почему их так много. Зверь не ходит стадом, а включает ту же смекалку, что и мы. Он не идет через торос, а ищет наиболее удобный путь. В итоге мы нашли те же несложные пути, что и хищники, потому и встретили их следы. Было даже слегка не по себе. Понимаешь, что «отпугивалка» от медведя вряд ли спасет. Также мы успокаивали себя тем, что время сейчас для медведя не голодное, да и сами мы довольно крупные мишени, от которых пахнет топливом. Хотя тут наши мнения внутри группы разошлись. Некоторые мои коллеги утверждали, что медведи знают запах бензина и ассоциируют его с людьми, у которых есть продукты.

- А каких-то других обитателей Арктики увидели?

- Мы видели около Айона очень большого песца, который подошел к нам довольно близко. Видели птиц. В прошлый раз на льду Чаунской губы повстречали нерпу. Много было следов росомахи, полярных зайцев.

Трудности есть привычные и необычные

- С какими трудностями пришлось столкнуться во время путешествия?

- Самая большая из них связана с транспортом. Я работаю велосипедным гидом по разным странам мира. Например, в ноябре-декабре у меня будет два маршрута – один в Австралии, другой – в Новой Зеландии. Билет туда стоит дешевле, чем на Чукотку. Но спасибо нашим спонсорам – Utair и Чукотавиа (логотипы авиакомпаний вышиты на куртках участников экспедиции – прим. ИА «Чукотка»). Благодаря первой мы улетим из Анадыря, вторая помогла добраться из Певека в Анадырь. Авиакомпания «Якутия» позволила бесплатно перевезти больше груза, хотя ее билеты – из Якутска в Черский – были самым дорогими.

Проблемы ментально делятся на нормальные и ненормальные. Среди нормальных все, что связаны с севером. В прошлый раз нас несколько раз серьезно накрывал южак – невозможно было выйти из палатки. А когда мы ездили по Карскому морю, то за семь километров до финиша были вынуждены три дня просидеть в палатке, по санитарным надобностям из нее можно было выбраться только ползком. Скажу так: если бы таких проблем здесь не было, то люди катались бы здесь в том же количестве, как по Лазурному берегу.

Есть на Чукотке и перепад температур – когда вчера минус 30, а сегодня уже плюс два. Это как раз бывает в Певеке, когда приходит южак. Или снег. В этот раз шесть дней ехали с чувством восторга – наст держит, небо бескрайнее.

Приехали окрыленные на станцию в Раучуа, сделали дневку, отдохнули. Хотели продолжить маршрут – наст уже не держит велосипеды. В итоге пошли пешком.

Проблемы, которые кажутся ненормальными – бюрократические или административные. Например, у нас был не совсем правильно оформлен пропуск для погранзоны. Мы внесли в него Певек, а про Айон не подумали. В итоге, получили штраф за нарушение погранзоны. Конечно, пограничники вели себя с нами очень корректно и дружелюбно, даже напоили чаем со сладостями.

- Как вам Певек, который разительно изменился за четыре года?

- Конечно, на северах еще очень много заброшенных зданий. Даже в Певеке, который сегодня восстанавливают. Сейчас их, правда, начали понемногу сносить. Но нам, как людям, которые любят сюда приезжать, хочется, чтобы у северян все было в порядке. Интересно смотреть не только на природу, но и на людей, которые живут в ней. Разговоры с ними – одна из самых интересных частей путешествия. Жаль, когда поселки умирают. Во время поездки я много думал, что может оживить этот край. Ведь люди свободных профессий, как правило, выбирают для проживания дешевые страны Юго-Восточной Азии. Сюда они вряд ли поедут. Промышленность здесь развивать также проблематично.

- Сейчас государство формирует новый тренд, связанный с Севером.

- Чтобы он стал трендом, нужны капитальные вложения и время. А что мы пока видим? Авиакомпания «Якутия», которая летает в полярных условиях, имеет самый старый парк в России. Или по дороге встречаем ТРЭКОЛ, везущий полярников на станцию Раучуа. И этой машине уже 20 лет. Сами полярные станции постройки 70-х годов, условия как в 50-е годы прошлого века. Пока голос северян в центре слышен слабо.

Я как гид работал в 45 странах мира. Мне понравился опыт Аляски, где также есть арктическое побережье. В самый северный городок Барроу выполняется три рейса в день. Населения всего пять тысяч. Туристы могут посмотреть там северное сияние, Северный Ледовитый океан, покататься на снегоходах, сходить в ресторан. Почему там вся эта индустрия работает? Потому что налажено полноценное авиасообщение. Когда мы летели первый раз в Певек, то был всего один рейс в неделю. Сейчас их стало больше, но билетов все равно не хватает. И билеты должны стоить дешевле. Ведь здесь есть на что посмотреть, только одно северное сияние чего стоит. На нашем севере такого нет, климат влажный. А здесь ставишь палатку и смотришь безостановочно цветные картинки.

На Чукотке живут совсем по другому времени

- Многие, кто впервые приезжает на Чукотку, очень удивляются здешним людям. Вы заметили в них что-то особенное?

- Мне кажется, на Чукотке и вообще на северах, у человека больше свободы и здесь он быстрее становится личностью, чем в центре. У нас ты можешь быть последним раздолбаем, но вокруг тебя развитая инфраструктура, хорошая сотовая связь. Выехал куда-то на машине, она сломалась, ты тут же вызвал эвакуатор, и проблема решена. Тебе даже и знать не надо, как устроен автомобиль.

На севере такой образ жизни не пройдет. Ты выехал, через десять километров от Певека мобильная связь закончилась, на улице минус сорок, а ближайшая попутка может быть через три дня. Это заставляет людей быть более цельными личностями. Здесь раздолбайство может плохо кончиться. А мы уже отвыкаем от собранности и цельности. История жизни в центре – история телефона или так называемой службы «муж на час». Ничего не нужно уметь, за тебя все сделают. На севере у тебя есть только русская смекалка, и ты ее постоянно тренируешь. В центре мы давно уже «тренируем» мобильный телефон или один навык. Но скоро разучимся и готовить пищу.

Люди здесь другие потому, что у них другое время на часах. Они понимают стоимость жизни. Ты вряд ли получишь помощь от кого-то со стороны в центральной части России. Здесь ни у кого не возникнет вопроса не предложить помощь. Когда в дороге ребята спросили, предупредил ли я полярную станцию о нашем приезде, я ответил: разве есть вариант, что нас не пустят переночевать, а предложат поставить палатку где-то рядом со станцией.

Я был в выборгской крепости, где в музее видел фотографии гарнизона царской России. Меня потрясло то, что в каждом солдате видна личность. Солдаты в то время были, в основном, с низов. Они должны были многое уметь в жизни. В современных фотографиях такого не увидишь. Также и на севере – когда нужно уметь многое самому, ты становишься другим человеком. Да и на Чукотке во многом сохранилось время, описанное еще Куваевым.